Тифлисские хроники: Хрусталь
В Перестройку появились джинсы «нетрадиционной» расцветки, поговаривали, это увлечённый дизайнерскими изысканиями Кельвин Кляйн опошлил каноническую одёжку хиппи, а за ним и прочие законодатели моды втянулись в эксперимент
А вот фигушки! Не хулиган от портняжного промысла из Бронкса, и не в восьмидесятых, а мы с Комиссаром, и в 73 году запустили в обиход коричневые Ливайсы, от чего у тифлисского бомонда той поры чуть было коллективный родимчик не приключился.
А дело было так: «настоящие» джинсы являлись в ту пору сверхдефицитом, ибо доминошник Суслов опасался лейбла Wrangler пуще, чем прямого вторжения хунвейбинов на Старую площадь — амеровские штаны были под негласным запретом, а для удовлетворения жаждущей обладать модным прикидом молоди Госторг вагонами поставлял на наши просторы суррогат — джинсы индийского, болгарского, польского пошива, однако правильные гаеры такой лажей брезговали.
Выручали спекулянты — за «штатские» штаны драли месячную зарплату инженера средней руки, но стоики и с этим справлялись — разгружать вагоны с цементом в Южном парке нам никто не запрещал. Проблема усугубилась с приходом во власть недоброй памяти Седого Лиса (Эдуарда свет Амбросича имею в виду), ибо фарцу у нас как волной смыло, даже гнездо дефицита — село Сурами замкнулось на все замки: барыги предпочли затаиться на время, чтобы не водить дела с озверевшей по отмашке нового хозяина ментурой.
Оставалось два пути, первый — лететь на Львовщину, там, на Дрогобычской толкучке, можно было добыть Ливайсы по цене гуся средней упитанности; либо второй — катить в портовые Сочи, или близлежащий Поти: прикупленные через морячков в магазинах Торгмортранса на приобретённые у них же по чирику за инвалютный рубль чеки ВнешТорг-банка (в обиходе – боны) штаны влетали в стольник, но в Поти препятствием служила всесоюзная Малтаквинская турбаза, вернее, отдыхавшие в этом райском уголке представительницы братских народов Страны Советов, запечённая в ореховых листьях молодая кефаль и розовое Абрау-Дюрсо на Морвокзале. Как правило, возвращались восвояси без обновки в плацкартном вагоне, а иногда и автостопом.
В Сочи сразу же по приезду соблазнял прохладным залом ресторан Старого Интуриста, и там же обычно обретались отзывчивые нимфы с Бытхи. Приобретение штанов откладывалось «на завтра», а послезавтра наличных денег хватало только лишь на короткую депешу в семью: «вышлите главпочтамт пятьдесят зпт голодаю тчк»…
Нежданно негаданно образовался третий вариант, и звался он — Хрусталь.
Сашка Хрусталёв был гением, гением кроя, даже Котик из Военного ателье, даже Додик из Дома моделей смотрелись перед ним нерадивыми подмастерьями.
Хрусталь не снимал мерки, — глянув метким глазом на очередного клиента забирал отрез, пятнадцать рублей денег и отмечал в потрёпанной амбарной книге желаемый фасон штанов рядом с именем будущего владельца. Отпускал готовое изделие без примерки, причём история не знала случая возврата трузеров с претензией. Вот таков был мастер Сашка, про которого город сложил легенду, что являлся он отпрыском того самого, любимца Сталина полковника Хрусталёва, после смерти которого осиротевшая семья якобы перебралась в Тифлис.
Служил Хрусталь в зачуханном ателье индпошива второй руки на Колхозной, директор которого на него молился, ибо не оскудевал поток страждущих, ломившихся к умельцу на приём.
Хрусталь один к одному кроил самые востребованные модели джинсов, мало того — у него имелись и медные заклёпки и «фирменные» молнии, — по слухам снабжали его дефицитом цеховики из Одессы. Единственным тонким местом в налаженном производстве являлось отсутствие в обозримом пространстве генуэзской бумазеи диагонального переплетения цвета индиго — так стандартизируется традиционная джинсовая ткань «Деним».
Заказчики таскали Хрусталю крашенный индийский джут, конопляную мешковину, рогожу… Хрусталь шил, но результат был, мягко говоря, неудовлетворительным — штаны не «стояли», как это им было положено по ранжиру, а обвисали уродливыми пузырями.
И тут Комиссар, проныра наш неугомонный, разнюхал через знакомого товароведа, что на складах Военторга бог знает с какой поры пылятся рулоны так называемой плащ-палаточной ткани. Мы незамедлительно рванули куда-то к чёрту на кулички, за околицу Алексеевки, на зады Аэропорта, и там скучающий в полупустом ангаре с неликвидом завсклад явил нам вожделённые штуки прочнейшей, несгибаемой ткани диагонального переплетения… цвета свежесваренного кофе.
— Ну и что? — Возбудился Комиссар, — фраера пусть ходят в синих портках, а мы запустим новый понт — джинсы Эспрессо! Почём метр, хозяин?
— По рублю с полтиной…
— Заверните шесть, — и протянул кладовщику червонец. — Сдачи не надо!
***
Хрусталь аж рот разинул, когда вручили мы ему свёрнутый рулоном (складывать упрямую ткань никак не получалось) отрез: — Где взяли, бляди?
— Шшш! В Военторге. только условие — месяц молчок, после сопроводим в закрома.
Хрусталь развернул скатку, встряхнул: — За наводку пошив бесплатный, фурнитура – люкс! Шесть метров говорите? По штуке пятьсот первых и по штуке двадцать пятых каждому, клеша за предел?
— За самый!
***
Минуло два дня, мы с Комиссаром нарисовались на плешке перед Политехом в обновках. Пипл сдох. Пипл взывл – откуда?!! — Через месяц узнаете, — многозначительно отрезал Комиссар, и мы прошествовали в аудиторию.
Штаны получились изумительные: тем же летом, на Пицунде, заявившись на пляж я стащил с себя «двадцать пятые», и, поставив их на песочек, улёгся в отбрасываемой чудо-одежкой тени. Единственное, передвигаться в плащ-палаточных портках приходилось в раскорячку — сдвигать ноги при ходьбе упорная ткань ни в какую не позволяла. Пришлось отрабатывать особую походку — шагать не спеша, чуть раскачиваясь и пришаркивая, в общем — «тянуть волокушу»…
***
Хусталь знатно наварил на новации, — к осени полгорода шастало в коричневых штанах, — и навсегда слинял в Москву, где следы его затерялись. А вы говорите — Кельвин Кляйн…
Статья публикуется с разрешения автора.
При копировании текста или его части, ссылка на сайт и автора обязательна!
Фото в начале статьи:
Поделиться: